Возможно, именно с личностью режиссера Нила Бергера, автора таких неглупых фильмов, как «Иллюзионист» (The Illusionist) и «Области тьмы» (Limitless), связано то, что сравнительно с аналогичным жанровым продуктом новая подростковая забава производит впечатление чего-то более интеллигентного, точнее «дивергентного», с более разветвленным мышлением. Трилогия, написанная студенткой Вероникой Рот (а «Дивергент» - первая книга, за ней следуют еще «Инсургент» и «Эллигент», и одноименные фильмы не заставят себя ждать), хотя и проходит по категории «социально-психологическая фантастика», немного ближе к социальной реальности, чем сказки о том, как хорошо быть вампиром или победителем игры «Зарница». В придуманном Вероникой Рот постапокалиптическом мире социум строится на разделении всех граждан на пять фракций, то есть каст, в соответствии с тем, какое социально одобряемое свойство преобладает в характере индивида. В категорию «эрудиция» попадают люди, наделенные интеллектом и любознательностью, «отречение» (к этой касте принадлежит семья героини) означает самоотверженность, хотя не очень понятно, кем конкретно эти граждане работают, вероятно, заняты в сфере обслуживания и распределения продовольствия, а высокомерные «эрудиты» презирают их за смирение, кротость и отсутствие критического мышления. «Дружелюбие» проиллюстрировано земледельческими сценками, а «искренность» - эпизодом в зале суда: символом фракции служат весы - символ правосудия, хотя есть некая натяжка в том, чтобы считать юристов самыми искренними людьми. «Бесстрашие» олицетворяют защитники мирного населения, то есть силовые структуры.
У героини Шейлин Вудли из пяти предложенных достоинств, определяющих дальнейшую судьбу, в ходе теста набирается целых три одинаково развитых - но это не расширяет ассортимент ее возможностей, а, наоборот, создает неудобства и подвергает опасности. Основная мысль «Дивергента» в том, что, если ты способен на большее, чем другие, не стоит это афишировать - устойчивости социальной системы угрожает непредсказуемость и своеволие дивергентного мышления, которое вместо поиска наиболее эффективного алгоритма стремится предложить как можно больше вариантов решения одной задачи. Отважная дивергентка во время выбора специализации останавливается все-таки на «бесстрашии», не в последнюю очередь по внешним признакам: лазить, бегать и прыгать в черной обтягивающей коже все-таки поинтересней, чем прозябать в полагающемся «отреченным» сером рубище и с закрученными в пучок волосами (так весь фильм ходит добрая мама героини в исполнении Эшли Джадд, которую, однако, даже это не портит). Кроме пирсинга и татуировок, которые «бесстрашным» не только позволены, но и являются частью униформы, представлена и такая обязательная подростковая атрибутика, как девочкина влюбленность в красавца-наставника (Тео Джеймс): юные зрительницы заливисто хохочут, когда в минуту сближения героиня просит его показать свои татуировки и тот обнажает спину, покрытую, как ковер, узорами, навеянными, по словам художников фильма, русским конструктивизмом.
На взрослый вкус в «Дивергенте», возможно, многовато тренировок и физкультуры - висения над бездной, метания ножей, кулачных боев, ножевых ранений и кровавой юшки под носом. Понятно, что с интересами мальчиковой аудитории надо считаться, но все-таки 130-минутный хронометраж себя не оправдывает, даже когда начинаются более зрелищные галлюцинаторные испытания героини - в тестовой виртуальной реальности на нее то нападают вороны, то пытаются утопить в стеклянном резервуаре с водой, который она, впрочем, разбивает, легонько ткнув в стекло пальчиком со словами: «Это не по-настоящему». Таким простым фокусом прекрасно объясняется суть дивергентного мышления: у лишенного одной жесткой психологической доминанты дивергента-оппортуниста, на которого добропорядочные твердые члены фракций смотрят с опаской, всегда хватит гибкости на неожиданный обходной маневр.
