Приступая после 11-летнего перерыва к записи 23-го (25-го по американской дискографии) за 54 года «номерного» альбома, 70-летние рокеры оказались в затруднительном положении. Им просто не о чем петь. Три кита, на которых стоит рок-музыка, – сексуальная неудовлетворенность, вызов истеблишменту и политический протест – в их случае выглядят двусмысленно, если не просто фальшиво. О какой «бэби» может страдать сэр Мик, если эти «бэби» годятся ему уже не в дочки, а во внучки, что обществом прямо не запрещается, но не приветствуется. А для него это не пустой звук: британские рокеры первой волны давно вошли в элиту британского общества – и совершенно обоснованно, потому что они своими гитарами снова завоевали Новый Свет для королевы Елизаветы, как их предки для другой Елизаветы завоевывали его шпагами.
Сменил инструмент
Впервые за долгое время Мик Джаггер совсем не играет при записи альбома на гитаре. Зато много играет на губной гармошке, демонстрируя настоящую виртуозность.
Ровесник и пожизненный конкурент Пол Маккартни, оказавшийся в том же положении, нашел выход в записи сентиментальных баллад о вечных ценностях, прекрасно подходящих для рождественских распродаж. Но для роллингов это неприемлемо. И они (вероятнее всего, в лице всё просчитывающего Джаггера) нашли свой путь – впервые записав альбом, целиком состоящий из вечнозеленых, в первую очередь чикагских блюзов тех самых авторов, от которых они цепенели полвека назад: Вилли Диксона, Мемфиса Слима, Хаулина Вулфа и др. Когда 73-летний Джаггер горестно вопрошает «от себя»: Anybody seen my baby – это уже смешно. А когда он с надрывом исполняет диксоновскую I can’t quit you baby – это уже не самопародия, а уважение великой традиции. В которой принято быть «грустным и одиноким», даже если на самом деле ты богат и успешен. Особенно если учесть, что, во-первых, тяжелая авторская версия того же самого блюза очень памятна рок-меломанам по дебютному диску Led Zeppelin (1969), а во-вторых – в записи этого трека (и еще одного – Everybody Knows About My Good Thing) принимал участие Эрик Клэптон. И не то чтобы его специально позвали – просто он записывал в соседней студии собственный альбом, вот и зашел помочь друзьям.
Вышел сольный альбом Кита Ричардса Crosseyed Heart
Вообще, ощущение спонтанности, игры с листа – превалирующее на альбоме. Как будто музыканты сели с гитарами перед микрофонами и записали с одного дубля 12 номеров, которые у них давно вбиты в пальцы. Вполне возможно, так оно и было. Но роллинги не были бы роллингами, если бы не подвергли результаты своего джем-сейшена тщательному и при этом очень тактичному постпродакшну. «Мясной» звук электрогитар грамотно притоплен, голос Джаггера деликатно пропущен через обработку и звучит не только с блюзовым надрывом, но и с юношеским задором, ударные уведены на задний план.
В общем, хитрые Джаггер и Ричардс, Вуд и Уоттс в очередной раз обманули неумолимое время. За это мы их и любим.
