Писатель Томас Вулф был болтун и графоман. Наверняка не был, но именно таким он предстает в фильме «Гений» (Genius) – кинодебюте известного британского театрального режиссера Майкла Грандаджа. Джуд Лоу играет знаменитого литератора с явным удовольствием. Он широко ступает, часто машет руками, кричит, скалится, пучит глаза, чтобы видно было за полмили: творческая личность.
Когда Томас Вулф пишет, его не остановить. Когда говорит – тоже. А говорить он может только о себе. По мысли сценариста Джона Логана, Вулф – большой ребенок, которому нужен отец. И этот отец – великий американский издатель и редактор Максуэлл Перкинс, до Вулфа открывший миру Фрэнсиса Скотта Фицджеральда и Эрнеста Хемингуэя. У Перкинса пятеро дочерей, а он всегда хотел сына. Ничем другим его терпение не объяснить. «Я написал новую книгу!» – радостно сообщает Вулф, появляясь в дверях редакторского кабинета. «Рукопись с собой?» – устало осведомляется Перкинс. Вулф оборачивается в коридор: «Ребята, заносите!» И ребята заносят два ящика.
Энтузиаст
Сценарий Джона Логана основан на опубликованной в 1978 г. биографической книге Э. Скотта Берга «Макс Перкинс: издатель гения». Логан так увлекся ею, что выкупил у Берга права на экранизацию, как только продал в 1999 г. свой первый сценарий. Произведений Томаса Вулфа сценарист к тому времени не прочел.
Колин Фёрт играет спокойствие, только спокойствие, ведь драме отношений нужны противоположности. Единственный вопрос к его персонажу: когда он снимет шляпу? В кабинете, конечно, нет, но может быть, за семейным ужином? В спальне? Нет, шляпа приклеена, отрывать ее больно, от этого у Перкинса льются слезы. Шляпа скрывает эмоции, человек в шляпе непроницаем, внимателен, строг.
Я тоже хочу такую шляпу. Ведь я тоже рублю авторам хвосты, убиваю прилагательные и деепричастные обороты, выбрасываю куски, написанные кровью сердца. Ах, как я понимаю Перкинса, когда он сокращает главу до абзаца, а страницу до строки. «Гения» можно смотреть как производственную комедию. Вспоминается бессмертный диалог Бузыкина с Варварой Никитичной из фильма «Осенний марафон»: «Коза орала нечеловеческим голосом. Нет, так нельзя» – «Ну а каким?» – «Да никаким. Просто орала». Когда Перкинс в «Гении» редактирует Вулфа, кажется, что коза орет нечеловеческими голосами постоянно, на протяжении многих глав. Перкинс терпеливо объясняет, что было бы лучше, если б она просто орала, но темпераментный автор бестселлера «Взгляни на дом свой, ангел» никак не может на это согласиться.
kinopoisk.ru
1/5
kinopoisk.ru
2/5
kinopoisk.ru
3/5
kinopoisk.ru
4/5
outnow.ch
5/5
За этими стилистическими спорами герои не сразу замечают, как страдает их личная жизнь. Перкинс, не отрывая взгляда от рукописи, говорит детям: «Привет, утята» – и проходит в кабинет. Но если его жена (Лора Линни) мирится с таким положением дел почти безропотно, то муза Вулфа – театральный художник Алина Бернстайн (Николь Кидман) – страшно ревнует. Потому что писатель не хочет домой, а только работать, работать, работать с редактором. И муза устраивает сцены: глотает горстями таблетки или приходит к Перкинсу с пистолетом, заявляя, что еще не решила, кого убить – его, себя или Вулфа.
Иногда в кадр заходит грустный Фрэнсис Скотт Фицджеральд в исполнении Гая Пирса, чтобы попросить денег и скупо посетовать на жизнь: его ранние романы забыты и не переиздаются, у него творческий кризис и душевнобольная жена, завывающая в соседней комнате, когда Фицджеральд мучительно пытается сочинить сценарий для Голливуда. Появляется и Хемингуэй, но у Доминика Уэста в этой роли ровно одна сцена: он фотографируется с Перкинсом и свежепойманной рыбой-меч и сообщает, что едет в Испанию на войну.
Изобразительное решение «Гения» совершенно логично: песочная гамма, в которой снят Нью-Йорк 1920–1930 гг., напоминает не только о выцветших фотографиях, но и о страницах старых книг. Логан, вынашивавший идею фильма 20 лет, надеется, что после «Гения» зрители заново (или впервые) откроют для себя романы Томаса Вулфа.
И как не открыть. Ребята, заносите.
В прокате с 7 июля
